Вот как можно заинтриговать друга: 1138 год. Монастырские сады Шрусбери пропитаны запахом иссопа и тишиной, но брат Кадфаэль — не типичный монах. Под рясой бывшего крестоносца прячутся шрамы от сарацинских клинков, а в руках вместо молитвенника — пучки белены, способные и исцелить, и убить. Когда в разгар праздника в реке находят тело странствующего певца с перерезанным горлом, а единственный подозреваемый — юный послушник, чьй смех Кадфаэль растил как целебный чабрец, — тишина становится
Версаль, 1671 год. Воздух пропитан ароматом жареных фазанов и тревогой, что оседает на шёлковых камзолах. Франсуа Ватель, королевский метрдотель с нервами натянутыми, как струны лютни, закручивает воронку из сахара для фонтана, который должен затмить само солнце. Его мир — это танцующие тени от тысячи свечей в мраморных залах, где каждый леденистый взгляд придворного грозит обрушить карточный домик его репутации. Он не спит третью ночь, сводя баланс между капризами принцев и исчезающими из
В промозглом уральском городке, где часы на вокзале застыли в 1998-м, местная библиотекарша Вера находит в возвращённой книге конверт с ниткой и координатами. Не её почерк, но подпись — детское прозвище сестры, исчезнувшей десять лет назад. Город дышит на ладан: сталелитейный цех, давший работу всем, теперь лишь ржавый зев, а в кафе за углом шепчутся о «долгах», которые здесь платят не деньгами. Чем ближе Вера к разгадке, тем чаще на стёклах её квартиры оседает чёрная пыль, словно пепел из
В затерянном уральском посёлке, где даже ветер шепчет по-старинному, семнадцатилетняя Лика находит в колодце ржавую коробку с фотографиями исчезнувшего геолога — и все они подписаны её именем. Его следы ведут к заброшенной шахте, которую местные упорно называют «не нашей заботой», а в школе шепчутся, что Ликина мать, сгоревшая от странной болезни, когда-то тоже искала там ответы. Каждая находка — обугленная страница полевого журнала, ключ с меткой чужого города — только множат вопросы: почему
Москва, нулевые. Студент Семён, вечно в потрёпанных кедах и с рюкзаком, пахнущим дешёвым кофе и прошлогодними шпаргалками, в отчаянии копается в мусорном баке у метро — там исчезла коробка с часами, которые должны были покорить сердце Кати. Вместо романтики — долг в три стипендии, угроза от бандита с тату «Лютик» и беготня по городу, где каждый шаг оборачивается абсурдом: то съёмки в рекламе «чудо-йогурта» с медведем, то подпольный аукцион старых учебников. Чем яростнее Семён пытается
Лондон, 1837 год. За позолоченными стенами Букингемского дворца бродит восемнадцатилетняя Виктория — в платье, стянутом корсетом строже, чем её собственные мысли, с короной, которая жжёт виски, будто её отлили не из золота, а из чужих ожиданий. Ей шепчут, как дышать, с кем говорить, даже как держать вилку — но никто не научил, что делать, когда сердце бьётся в такт скачущим лошадям на ночной прогулке с молчаливым принцем, чьи глаза отражают не её титул, а её упрямую улыбку. Что толкает? Не
За ледяной тенью Стены, высотой в семьсот футов, мальчишка с беспокойным сердцем и фамилией бастарда примеряет чёрный плащ братства, чьи обеты пахнут снегом и предательством. Здесь, где короли творят историю мечами, а лорды шепчутся у алтарей богов с выдранными глазами, каждый шаг — игра с правилами, написанными кровью. Девушка в шелках, чьи драконы ещё спят в пепле, учится покупать преданность, а не требовать её. Рыцарь с позолоченным доспехом скрывает письма, где чернила вяжут его имя с
В ледяных пещерах Кавказа, где эхо шепчет на языке древних стихий, молодой геолог Марк находит в расселине обломок механизма, испещрённый знаками, напоминающими вспышки северного сияния. Его подталкивает не любопытство учёного, а письма исчезнувшего отца, который верил, что под землёй бьётся сердце забытой цивилизации. Но здесь, где даже горы кажутся сторожевыми псами, каждое открытие оборачивается предупреждением: местные шепчут о «спящем гневе», а коллеги внезапно отзываются из экспедиции,
Варшава, 1937. Город, где тени на мостовой длиннее, чем сама ночь, а в дыме сигарных салонов шепчутся шифры. Жан-Франсуа Мерсье — дипломат со шрамом от штыка под ребрами и привычкой находить в уличной какофонии звук шагов агента *Abwehr*. Его не пугают пистолеты в бардачках лимузинов, но сводки разведки внезапно начинают пахнуть горьким миндалем — как цианид. Что толкает? Письмо, найденное в кармане расстрелянного курьера: детский рисунок с координатами бункера под польской границей. Но чем
- Год выпуска: 2015
- Страна: США
- Жанр: Фильмы
- Продолжительность: 01:21
- Премьера (Мир): 2015-02-27
- Качество: WEB-DL
В засыпанном угольной пылью шахтерском городке, где даже дождь пахнет железом, бывший заключенный Семен находит в развалинах родного дома письмо, пролежавшее десять лет под проржавевшей кроватью. Строки, написанные рукой покойного отца, говорят о пропаже, которую город предпочел забыть. Но для Семена это шанс вырваться из петли прошлого — или запутаться в ней навсегда. Здесь каждый камень помнит его старые грехи, а соседи, притворяющиеся глухими, шепчутся за спиной. Чем ближе он к истине, тем
- Год выпуска: 2017
- Страна: Великобритания
- Жанр: Фильмы
- Продолжительность: 01:30
- Премьера (Мир): 2016-10-20
- Качество: BDRip
В захолустном городке, где улицы выцветали еще в девяностых, рыжий от ржавчины киоск «Сокол» стал последним свидетелем прошлого Антона. Он, бывший «специалист» по тихим кражам, теперь моет полы в автосервисе, но ладони все еще чешутся от мелких деталей: сломанный замок, треснувшее стекло, шепот привычки. Пока старый напарник не явился с фото — выцветшим, как будто выдернутым из чужой жизни. На нем — они оба, молодые, у разбитой витрины, а на обороте дрожит адрес: *«Тот дом. Помнишь?»* Здесь
В глухом уральском поселке, где снег даже весной хрустит, как битое стекло, шестнадцатилетняя Лиза находит в заброшенной шахте ржавую коробку с письмами — все адресованы ей, но написаны за десятилетия до её рождения. Чернила выцвели в причудливые узоры, словно кто-то шифровал не слова, а саму боль. Её мать, обычно молчаливая, как замерзшая река, внезапно собирает вещи, твердя о «пора вернуть долги», но куда ведут следы на карте, начертанной между строк? Чем чаще Лиза вчитывается в послания, тем