- Год выпуска: 2009
- Страна: Великобритания
- Жанр: Фильмы
- Продолжительность: 01:48
- Премьера (Мир): 2009-09-10
- Качество: BDRip
В затерянном уральском городке, где снег слизывает краски с домов, а трубы шахт дышат вечным паром, 30-летний геолог Марк возвращается на похороны отца, с которым не разговаривал десять лет. В мастерской покойного он находит странные чертежи механизмов, похожих на скелеты мамонтов — замкнутые шестерни, провода, оплетённые берёстой. Страницы пахнут машинным маслом и ржавчиной, а в углу валяется детская рукавица с вышитыми инициалами чужого имени. Отцу не давали покоя местные — приходили ночью,
- Год выпуска: 2010
- Страна: США
- Жанр: Сериалы
- Продолжительность: 00:43
- Премьера (Мир): 2010-04-02
- Качество: IPTVRip
Майами, 1980-е. Неоновые огни клиник сливаются с рекламой ночных клубов, а воздух густеет от влаги и запаха дезинфекции. Райан, парамедик с тенью бывшего наркокурьера в резюме, каждый день лавирует между спасением жизней и попытками не вспоминать, как пахнет порох на рассвете. Но однажды ночью вызов на заброшенный причал меняет всё: в груде мусора он находит рацию с частотой полиции — и чей-то прерывистый шёпот: *«Они сливают тела через морг…»* Его подталкивает не героизм — долги. И страх, что
В сибирской глухомани 90-х, где снег хрустит как битое стекло, пятнадцатилетний Витька натыкается в заброшенной кочегарке на потёртый блокнот. Страницы, пропитанные махорочным дымом и запахом старой крови, ведут к шахтёрской выработке, которую стёрли со всех карт. Парнишка, чей отец сгинул в этих штольнях при странных обстоятельствах, копает глубже — но каждый вопрос к взрослым обжигает тишиной, будто раскалённым железом. Соседи, обычно готовые ругаться из-за ведра воды, вдруг становятся
В затерянном наукограде Урала, где трещины в асфальте светятся слабым синим огнём, студентка Лика находит в подвале родительского гаража коробку с кассетами. На плёнках — голос отца, исчезнувшего десять лет назад: он говорит о «зеркалах», которые не отражают, а *дополняют* реальность. Но в городке, где часы на площади всегда показывают 17:23, а местные шепчутся о «двойной тени», любое упоминание экспериментов грозит стать последним. Лику гонит вперёд не любопытство — вина. Последний разговор с
Мадрас, 1913 год. Жара плавит тротуары, а пыль въедается в страницы тетрадей, где Сриниваса — юноша без диплома, но с головой, полной чисел — выводит формулы мелом на дощечках. Его мир — это щелчки счётов уличных торговцев и шепот *бесконечности* в ритме вентилятора. Но Кембриджский профессор в письме видит в его письмах, пахнущих сандалом и чернилами, не экзотику, а отражение вселенной в цифрах. Что гонит его? Не голод, даже не слава — а зуд под кожей, когда уравнение *не сходится*. Но
В сибирской деревне, где зима выгрызает краски до ржавых крыш и ледяного молчания, семнадцатилетняя Вера находит в колодце замёрзший труп с татуировкой, идентичной той, что скрывает её отец под рукавом. Соседи твердят: *«Утонул пьяный»* — но на мёртвом нет пальто, а в кармане — ключ от школы, сгоревшей десять лет назад. Подростки решают копать, пока земля скована морозом, не зная, что каждый шаг будит прошлое: чьи-то тени крадут их вещи, на стёклах проступают узоры, словно *иней выводит
В уральском городке, где часы на вокзале замерли в 1998-м, Лиза — бывшая журналистка с сломанным диктофоном — находит в подвале родительского дома потёртый альбом. Между детскими фото — снимки незнакомых лиц, перечёркнутых кровавым крестом, а на обороте — координаты леса, где десять лет назад бесследно исчезла её мать. Городок, привыкший хранить молчание сквозь ржавые трубы заводов, шепчет: *«Не копай»* — но Лиза уже замечает, как продавщица в лавке вырывает страницу из такого же альбома,
Лондон, 1952. За окнами Букингема — город в руинах, но в бальном зале зеркала льстят молчанием, а на полу — рассыпанные жемчужины с разорванного ожерелья. Елизавета, двадцать пять лет, в платье, которое вдруг стало тяжелее брони, ловит в них свое отражение: уже не дочь, не жена, а символ. Символ, который не смеет плакать, даже когда телеграмма о смерти отца жжет карман, как уголь. Ей предстоит править миром, где каждое рукопожатие — договор, а семейный ужин — поле битвы. Но как вести страну,
В призрачном приморском городке, где волны бьются о ржавые пирсы, Лиза возвращается после смерти бабушки, чтобы разобрать её дом. Среди пожелтевших фотографий и морских ракушек она находит ключ с гравировкой «Ангара-12» — так назывался старый маяк, взорванный при странных обстоятельствах в 98-м. Местные шепчутся о «несчастном случае», но рваные страницы бабушкиного дневника пахнут солью и йодом, а в полях выцвели пятна, похожие на кровь. Каждый шаг Лизы будто нарушает незримый договор: в
Сибирь, 90-е. Алёша, пятнадцатилетний парень с потёртым рюкзаком и вечным синяком под глазом от дворовых разборок, натыкается в бабушкином сарае на дневник. Его страницы, прожжённые махоркой и пропахшие бензином, ведут к заброшенному руднику за рекой. Но в деревне, где каждый камень помнит лагерные вышки, вопросы о прошлом — словно спичка в пороховом погребе. Отец Алёши, вечно пьяный в стельку, впервые бьёт кулаком по столу: *«Не лезь»*. Соседи крестятся, увидев в его руках потрёпанную тетрадь,
В петербургских особняках конца XIX века, где хрустальные люстры дрожат от шепота сплетен, молодой аристократ Глеб Волконский прячет в сейфе письмо, пропитанное запахом миндаля и чернил. Его безупречная репутация — ключ к министерскому креслу, но теперь *кто-то* шантажирует его давней тайной: ошибкой юности, похороненной под фасадом идеальности. Здесь ложь — валюта, а улыбки острее шпаг. Когда в его дом входит загадочная гостья с зелёными глазами, похожими на заброшенные парковые пруды, Глеб
В дождь, затянувший Вену свинцовым туманом, молодая психоаналитик Лиза находит в секретном ящике отцовского бюро ключ — ржавый, с гравировкой в виде змеи. Отец, исчезнувший год назад, оставил не разгаданные ни ею, ни полицией шифры в дневниках пациентов. Каждая запись — паутина из снов о ломаных зеркалах и фрау в чёрных перчатках, что раздают на улицах конфеты с цианидом. Её преследует не страх, а стыд: она годами игнорировала его бред о «куклах», живущих среди людей. Теперь эти куклы следят за