
Шурави (1988)
Кабул, 1988. Над глинобитными стенами висит пыль, пропитанная гарью и сладким дымом чая. Молодой лейтенант Игорь, с лицом, загоревшим до цвета хаки, находит в руинах мечети потрёпанный кисет с афганскими стихами — и подписью своего погибшего друга. Каждая строчка — шифр, ведущий в лабиринт ущелий, где война давно переплавилась в тихие сделки и взгляды, полные жжёного сахара — сладких и горьких одновременно. Его подталкивает не долг, а стыд: он так и не успел спросить, о чём тот шептался с