Бану (2024)

В горном ауле, где вышки сотовой связи впиваются в небо как железные минареты, Бану находит в прабабушкином сундуке медальон — холодный, как горный ручей, с узором из спутанных корней и букв, выцарапанных на оборотной стороне. Его цепочка оставляет на шее красную полосу, будто метку. Отец исчез, когда ей было шесть, оставив лишь обрывок песни, который теперь звучит в её кошмарах. Местные шепчутся о «проклятых вопросах», а старейшины закрывают двери, едва заслышав её шаги на каменных улочках.

Чем больше Бану расшифровывает символы — то в пожелтевших газетах хрущёвской эпохи, то на стенах заброшенной мельницы, — тем чаще в ауле случаются «несчастные случаи»: то мост рухнет, будто подпиленный, то родник внезапно окрасится ржавчиной. Даже её тень на закате стала вести себя странно — замирать на миг, будто не решаясь повторить движение.

А выбор? Он висит в воздухе, густом от запаха дыма и миндального варенья: сжечь дневник отца с рисунками того же узора, что и на медальоне, или довериться чужаку из долины, чьи глаза слишком часто блестят в темноте, как у горного шакала...