Рикки-Тикки-Тави (1975)

В раскалённом саду колониального бунгало, где воздух густеет от аромата жасмина и тревоги, юркий мангуст Рикки-Тикки-Тави чистит лапы от липкой глины. Он не гость здесь — он *щит*. Но как стать защитником, если твои когти помнят лишь бегство из змеиной пасти, а новые хозяева-люди видят в тебе забавную игрушку?

Сад шепчет: под корнями баньяна зреет тихий бунт. Кобра Нагайна не просто охотится — она плетёт сети из шёпота, превращая соседей-животных в немых свидетелей. Черепаха, чей панцирь хранит карту подземных туннелей, внезапно захлопывается, словно раковина. Попугай, болтун в алых перьях, умолкает, увидев след на песке — зигзаг, как треснувшая молния.

Рикки учится читать язык теней: разбитые яйца в кладовке, детские следы у норы, где пахнет миндалем (а это уже *яд*). Но чем упорнее он разгадывает узлы Нагайны, тем чаще ловит на себе взгляды семьи — смех ребёнка обрывается, мать крепче сжимает ворот платья. Спасать их — значит копать в их прошлое?

А когда луна превращает лианы в щупальца, мангуст слышит вопрос, от которого стынет кровь: «Ты уверен, что *их* страх — не твой собственный?»

Сможет ли Рикки-Тикки-Тави отгрызть цепь недоверия — или его острые зубы щёлкнут впустую, как замок без ключа?