Мегрэ (2 сезон)

В туманном Париже начала 90-х, где кобблстоун блестит от ноябрьского дождя, комиссар Мегрэ разминает трубку в кармане, будто это чётки — его единственная религия. Расследовать смерть судьи, найденного в кресле с газетой на коленях, кажется рутиной... пока не замечаешь, что в его кабинете *слишком* чисто: ни пылинки на сейфе, но стакан коньяка наполовину пуст, а часы остановлены на времени, которого не было.

Мегрэ не гонится за громкими злодеями — его тянет к тихим трещинам в быте: почему вдова судьи стирает простыни с отбеливателем в три ночи? Зачем аптекарь на углу прячет под прилавком пузырьки без этикеток? Чем глубже комиссар вязнет в этом болоте полуправд, тем чаще коллеги шепчут: «Закрой дело, Жюльен, оно того не стоит». Но в сейфе покойного — детский рисунок, подписанный чужим именем, и список дел, сгоревших дотла за неделю до его смерти...

Сможет ли Мегрэ, человек, верящий только в то, что можно пощупать руками, поверить в призрак ребёнка, чьё существование отрицает даже городская архивная пыль? Или его упрямство — всего лишь последний мост через туман, где на другом берегу ждёт не ответ, а зеркало?

(Запахи тут важнее слов: в кабинете комиссара пахнет дождём, старыми книгами и *той самой* маркой коньяка, а стрелки часов на стене всё ещё замерли, складываясь в крест.)