Проклятие Аннабель (2014)

Лос-Анджелес, 1970-е. Молодая Миа, с животом под платьем в мелкий цветочек и руками в царапинах от спиц для вязания, получает в подарок куклу: фарфоровое личико, кружевное платьице, взгляд как застывший вдох перед криком. Её муж-стоматолог шутит, что это «тренировочный ребёнок», но ночью в их дом врываются чужие — с ножами и шепотом на языке, которого нет в учебниках.

После этого кукла словно впитывает тишину. Детский мобиль в будущей детской крутится сам, когда Миа поворачивается спиной. Соседка-старушка, всегда носившая им пироги, теперь крестит дверь мелом. А врач запрещает Миа выходить из постели — *«стресс опасен для малыша»* — но как не нервничать, если по ночам в пустом кресле скрипит пружина, будто кто-то качается, невидимый?

Чем упорнее Миа ищет ответы в старых газетах и письмах покойной бабушки-спиритистки, тем чаще муж застаёт её в подвале — с фонарём в дрожащей руке, перед стеной, испещрённой вырезками о пропавших детях... Священник шепчет, что кукла — лишь сосуд, а голодная тень цепляется за боль, как ребёнок за подол. Но какая рана приманила её *сюда*? И как довериться тому, кто годами прятал семейные письма за обоями, словно гвоздём под языком?

Финал: Запах ладана в детской, тиканье часов на кухне и выбор: зажечь свет — или позволить тьме шептать дальше, пока в колыбели не зашевелится что-то в кружевах...