Рождённые в Китае (2016)

На краю тибетских скал, где ветер режет как клинок, снежная барсиха Дава рыщет по заснеженным ущельям, оставляя за собой следы, похожие на тайные письмена. Ее мир — это бесконечная битва с холодом, голодом и невидимыми врагами, чьи тени скользят по скалам. Она не спасает мир — она просто хочет уберечь двух котят, чьи глаза еще не узнали жестокости зимы. Где-то ниже, в бамбуковых чащах, неуклюжий панда-подросток учится карабкаться по стволам, пока его мать, словно древний страж, следит за каждым шагом, зная: одно неверное движение — и он станет добычей безликой пустоты. А в горах Циньлин юная золотистая обезьянка, изгнанная из семьи после рождения сестры, балансирует между бунтом и тоской, играя с ветром на краю пропасти.

Здесь законы пишут клыки и когти. Давину охоту преследует призрак прошлого — рана на боку, напоминающая о потере первого выводка. Панда-мать, сквозь бархатную мягкость, прячет страх: мир за пределами их зеленого кокона пахнет чужими следами. А обезьянка, прыгая по обледеневшим ветвям, не замечает, как за ней следят огни чужих костров — люди? хищники? — но остановиться уже нельзя.

Чем глубже в горы — тем тише становятся звери. Дава натыкается на следы рыси, крупнее и злее ее самой. Бамбук под пандой трещит, как хрупкое стекло, под тяжестью неверного шага. А в стае обезьян появляется чужая тень — серая, без имени, манящая к свободе, где нет правил.

Сможет ли барсиха довериться скалам, которые помнят каждую ее рану? Выдержит ли бамбук вес того, кто еще не знает, как быть сильным? Или зов ветра в конце концов унесет их туда, где даже солнце забывает пробиться сквозь тучи?

*Здесь дыхание земли смешивается с запахом инея, а каждый шаг — это договор с высотой, который можно нарушить в любой миг.*