Питер Пэн: Кошмар в Нетландии (2025)

Лондон, 1927. На чердаке дома, где трещины в стенах шепчут забытые детские клятвы, пятнадцатилетняя Эмили находит коробку с битыми игрушками и письмом, адресованным... ей. Чернила выцвели, но подпись горит ядовито-зелёным: *«Твой брат ждёт в Нетландии. Если осмелишься — лети ко второй звезде. П.П.»*

Но Нетландия теперь — не маскарад бесконечного смеха. Леса здесь стонут под тяжестью часов, вросших в землю циферблатами вверх, а воздух вязнет, как сироп из пережжённых конфет и ржавых шестерёнок. Питер, всё тот же мальчик с острым клыком в улыбке, предлагает игру: *«Найди Джеймса за три ночи — и он твой. Проиграешь — твои воспоминания станут дровами для моих костров»*.

Чем дальше Эмили бредёт сквозь лабиринты из детских страхов (вот кукла с её лицом, вот окна её дома, замурованные колючей проволокой), тем сильнее в реальном мире стираются следы брата: фотографии пустеют, мать напевает колыбельную, которую знали только они втроём. Даже тени здесь лгут — та, что зовётся Тинкербелл, шепчет: *«Он выбрал это сам»*, но глаза её мерцают, как разбитые лампочки.

Сможет ли Эмили разгадать, что настоящая ловушка Питера — не в лжи, а в правде, которую он закопал глубже, чем самые старые корни Нетландии? И когда карта из обожжённой кожи в её руке начнёт обугливать пальцы — отпустит ли она последнее воспоминание о брате, чтобы его спасти?