Аляска, наши дни. 17-летний Кай, с руками в царапинах от старого квадрокоптера, натыкается на странный сигнал в тундре — ритмичный, как сердцебиение. Его экран трещит от помех, а под ногами дрожит земля, будто что-то огромное дышит сквозь вековую мерзлоту. Здесь, где нефтяные вышки режут горизонт, он находит обломок зуба, тёплый на ощупь, словно живой. Что гонит его вперёд? Не слава, а тихий стыд: отец, погибший в этих льдах, искал не нефть. Дневники отца пестрят шифрами, а местные шепчут про
- Год выпуска: 2013
- Страна: Великобритания
- Жанр: Фильмы
- Продолжительность: 01:34
- Премьера (Мир): 2013-12-02
- Качество: BDRip
В глухой сибирской деревне 90-х, где провода над головой воют гимны забытых эпох, шестнадцатилетний Алёша находит в сарае, заваленном ржавыми канистрами, потрёпанный дневник. Замшелые страницы пахнут бензином и полынью, а между ними — карта, где крестом отмечен его же дом. Деревня живет по правилам, которые даже старожилы объясняют шепотом: зеркала на ночь занавешивают мешковиной, а в полночь с болот доносится звон цепей. Алёша копает глубже — и узнаёт, что его дед, исчезнувший в годы
- Год выпуска: 2013
- Страна: Великобритания
- Жанр: Фильмы
- Продолжительность: 01:25
- Премьера (Мир): 2013-10-14
- Качество: BDRip
В раскалённых песках Намибии, где горизонт дрожит от марева, три чудака в ржавых «раритетах» спорят о том, что важнее: скорость, стиль или возможность доехать живым. Джереми — седой сорвиглава с папиросой в зубах — настаивает, что его Rover, пахнущий ламборджини и соляркой, «почти исправен». Но карта, выжженная на коже верблюда, ведёт их не к оазису, а к чёртовым скалам, где каждый поворот — пари с гравитацией. Погоня за «идеальной поездкой» оборачивается игрой в кошки-мышки с собственной
В глухой якутской деревне, где снег хрустит, как битое стекло, а избы дышат запахом старой смолы, шестнадцатилетний Алёша находит в заброшенном ангаре потёртый блокнот — его замшелые страницы пахнут бензином и полынью. Внутри: карта с крестами на местах давних пожарищ и записи на смеси якутского и бракованного русского, будто автор спешил, боясь забыть. Деревня живёт по неписаным законам: здесь не задают вопросов о пропавших десятилетие назад, не смотрят вслед мужчинам с топорами за пазухой. Но
За зеркалом, треснувшим как школьная линейка, притаился мир, где копыта стали кроссовками, а магия прячется под краской лаком для ногтей. Сумеречная Искорка — вечная книгочейка в очках, чьи конспекты точнее стрелок на циферблате — теперь щурится от неонового света коридоров школы Кантерлот. Ей нужна корона, украденная рыжей бестией с шипами вместо заколок, но здесь законы физики давят сильнее гравитации: дружба не приходит по учебнику, а каждый клик — будто секта с собственным дресс-кодом. Чем
Москва, начало 2010-х. Представь неоновые всполохи над Красной площадью и трёх девушек в кислотных балаклавах, чьи кривые аккорды рвут тишину храма Христа Спасителя. Их имена стёрты — только псевдонимы и ярость, запаянная в тексты песен, которые жгут, как спирт на морозе. Они не героини — скорее призраки, мелькающие между кадрами уличных камер, пока ментовские «буханки» скрипят снегом за спиной. Их двигал не манифест, а абсурд: как смешать панк-рок с православными фресками, превратить молитву в
В заброшенном приморском посёлке, где волны слизывают краску с рыбацких лодок, шестнадцатилетняя Катя находит в подвале старой маячной башни коробку с плёнками. Кадры сняты её отцом, исчезнувшим десять лет назад: на них — незнакомые люди в чёрных плащах, методично закапывающие что-то в прибрежный песок под светом керосиновых фонарей. Её расследование — не любопытство, а ярость. Отец оставил лишь тишину да долги, а местные, словно сговорившись, твердят: *«Не вороши»*. Но Катя не верит в
В сибирской глухомани 90-х, где ржавые замки на заброшенных гаражах скрипят громче совести, пятнадцатилетний Алёша находит в конюшне под грудой сена дневник — его замшелые страницы пахнут бензином и полынью, а между строк мерцает карта к бункеру, которого нет на школьных схемах. Сестра Алёши, Таня, исчезает в ту же ночь, оставив на подоконнике следы: обрывки песен из местного фольклора, которые внезапно звучат из радио в каждом втором доме. Деревня молчит, будто проглотила язык. Даже
В пыльном отсеке космического корабля, где пахнет перегоревшей смазкой и жжёным попкорном, Питер Квилл танцует под кассету с хитами 70-х — единное, что осталось от Земли. Его не зря зовут «Звёздным Лордом»: он крадёт артефакты для скупщиков, хвастается выдуманными подвигами и прячет детскую тоску за ухмылкой. Но когда украденный им странный шар оказывается ключом к чему-то древнему и жадному, вокруг смыкается петля: наёмница с лезвием вместо сердца, деревянный великан-ребёнок, говорящий
В забытом углу Америки, где пыль въедается даже в сны, бывший пилот Купер вытирает пыль со стола — она оседает снова, будто сама планета медленно задыхается. Его дочь твердит, что в комнате *«живёт призрак»*: часы бьют странные ритмы, песок на полу складывается в узоры, которых не объяснить ветром. Однажды в пыльной западне кукурузного поля он находит *ржавый дрон* — машину, что десятилетиями парила без цели, словно ждала его. Его зовут туда, где наука стала ересью, а фермеры выжигают книги
Неоновая ловушка Нептуна В калифорнийском городке, где яхты разбиваются о бетонные виллы, а подростки в смокингах прячут ножи за голенищами, Вероника Марс — бывшая королева школы, а теперь частный детектив с язвительным юмором и фотоаппаратом в бардачке — возвращается на девять лет назад. Не ради ностальгии: её экс, обаятельный хаос по имени Логан, обвинён в убийстве, а город, словно старый магнитофон, вновь прокручивает ту же плёнку — сплетни, поддельные алibi, вспышки камер в темноте. Её
Гранчестер (1950-е). Представь английскую деревушку, где в тени кирпичной церкви с витражами, пропускающими свет как акварельные пятна, живет священник в мятом пиджаке. Сидни Чемберс не вышибает пробки кадилом — он пьёт виски в баре, цитирует поэзию и разгадывает преступления, пока прихожане шепчутся на исповедях. Его мир — это запах воска, пыльные Библии и кровь на полях ромашек, которую никто, кроме него, не хочет заметить. Здесь убийства прячутся под маской благопристойности: пропавшая