Операция «Мясной фарш» (2022): Владивосток, промозглый март. Виктор, бывший разведчик, теперь рубящий мясо в полузаброшенной лавке, находит в тушке свиньи свёрток, пропитанный запахом крови и… одеколоном его старого напарника. Внутри — фото дочери, которую он не видел десять лет, и ключ от ячейки в порту, где ржавые контейнеры шепчутся скрипом на ветру. Его подталкивает не долг, а тихий укор: три года назад он сжёг досье операции, думая, что спасает её. Теперь каждый шаг вскрывает прошлое — в
«В городе, где ночи больше нет, врач Лика каждое утро встречает пациентов с одинаковым симптомом: они перестали видеть сны. Но её собственные ночи заполнены обрывками чужих воспоминаний — словно кто-то вшивает в её сознание киноплёнку из забытых жизней. Всё началось с пропажи сестры, первой, у кого погасли сны. Теперь Лика ищет ответы в архивах заброшенной лаборатории, чьи стены испещрены формулами, напоминающими шаманские символы. Чем глубже она погружается, тем чаще её коллеги исчезают из
В затерянной среди сосен уральской деревушке, где 1998-й пахнет ржавым металлом и смолой, пятнадцатилетняя Катя находит в колодце ржавый жетон с выгравированными координатами. Не ее отца — пропавшего год назад инженера — а чужого, с именем, которое шепчут за спиной, крестясь. Деревня живет ритмами секретного завода: ночные гудки, фургоны без номеров, старики, затихающие у костра при шагах за окном. Катя копает лопатой правды сквозь слои лжи, но каждый ответ рождает новый вопрос: почему мать
В зале суда, где мраморные стены впитывают шепот столетий, молодая адвокат Майя находит в деле пометку, сделанную не её рукой: *«Спроси о синих конвертах»*. Год — 2021-й, но процесс пахнет архивной пылью и мятой леденцовой обёрткой — точно как в её детстве, когда отец-судья исчез после такого же «показательного» разбирательства. Её клиент — тихий библиотекарь, обвиненный в поджоге мэрии, — твердит, что огонь родился сам, из трещины в полу. Но чем упорнее Майя ищет ту трещину, тем чаще свидетели
В потрескавшемся английском поместье 1940-х, где тени на стенах не совпадают с теми, кто их отбрасывает, доктор Фарадей — человек науки в поношенном костюме — пытается спасти не пациентов, а само *место*. Не болезнь, а стыд — дом Эйрсвик рассыпается, как битое стекло под ногами аристократии. Хозяйка шепчет о «маленьком незнакомце», но дети смеются сквозь сны, а в коридорах пахнет плесенью и йодом — будто дом заживо гниет. Чем чаще Фарадей возвращается (якобы лечить девочку с ожогами), тем