В промозглом приморском городке, где туман цепляется за рыбацкие сети, пятнадцатилетняя Катя находит в подвале старого маяка коробку с письмами, адресованными... *ей*. Но почерк — её покойной матери, умершей десять лет назад. Каждое письмо ведёт её к местам, которых нет на карте, а местные, узнав о находке, вдруг начинают шептаться о «долге крови». Чем ближе Катя к разгадке, тем чаще в окнах мелькают силуэты с её лицом, но из прошлого. Сможет ли она поверить отцу, который годами прятал правду
В приморском городке, где маяк погас десять лет назад, бывший журналист Макс находит в рыбацкой лодке отца потёртый диктофон. Записи на плёнке — не рыбацкие байки, а отрывистые голоса, шепчущие координаты и даты исчезновений. Городок дышит солью и предательством: здесь не задают вопросов, если не готовы к ответам. Но Макс не может молчать — его собственное имя всплывает в череде старых катастроф, о которых он забыл, сбежав в большой город. Чем чаще он включает диктофон, тем явственнее слышит за
Сибирь, 1994. Заброшенный сарай на краю деревни, где ржавые цепи висят, как застывшие змеи, а замшелые страницы дневника пахнут бензином и полынью. Шестнадцатилетний Алёша, с обветренными щеками и упрямым взглядом, не ищет приключений — он пытается собрать пазл исчезновения отца, который растворился в тайге три года назад, оставив лишь блокнот с шифрами и рисунками странных… *птиц*. Нет, не птиц. Деревня молчит. Старожилы крестятся при слове «пещеры», а соседи вдруг стали интересоваться, не
В прибрежном городке Конкордия, где волны разбиваются о бетонные дамбы 80-х, инженер-акустик Лика ночами слышит сквозь слуховой аппарат шепот приливов — фразы на мертвом языке. Ее подстегивает не пропажа, а тишина: год назад замолчал брат-океанолог, прислав перед исчезновением лишь аудиофайл с гулом, от которого трескается стекло. Расследование ведет ее в подземные тоннели, где ржавые трубы вибрируют, словно повторяя мелодию древнего ритуала, а местные старики, поправляя противогазы на