На краю белого ада, где ветер вырезает лица из льда, метеоролог Кира натыкается на радиосигнал, вплетённый в шум метели — не SOS, а мелодию, которую её мать напевала перед исчезновением в этих же широтах. Станция «Восток-12» живёт по жёсткому хронометражу: часы сверены до секунд, контакты с внешним миром — только раз в неделю. Но здесь, под куполом полярной ночи, время ломается: приборы показывают минуты назад, термометры застывают на -40°, даже чай в кружках остывает неестественно быстро.
В осеннем Хогвартсе, где ивы бьют ветвями как сердца великанов, тринадцатилетний Гарри замечает странное: тени на стенах замка стали гуще, а в кармане его джинсов жужжит карта, которая знает *все* имена… даже те, что стёрты годами. Его преследует не просто беглый узник — что-то в голосе этого человека будит давно уснувшие воспоминания о родителях, а в воздухе висит запах шоколада и грозы, будто сама смерть учится летать. Героя гложет не страх, а ярость: почему Дементоры цепляются к *нему*
Лондон, 2004. Дождь стучит по куполу Собора Святого Павла, а шестнадцатилетний Коди Бэнкс, в пиджаке с подкладкой-невидимкой, пытается не заснуть на уроке латыни. Его настоящая миссия? Встроиться в элитную школу-пансион, где ученики вдруг начали повторять движения учителей, как марионетки. Но как искать следы секретной технологии, когда из кармана торчит незаполненный конспект, а директор смотрит в спину ледяным взглядом? Коди привык к взрывным ручкам и дронам-оригами, но здесь правила другие:
В старинном замке, где лестницы меняют направление, словно дышат, а портреты шепчутся за спиной, четырнадцатилетний Гарри обнаруживает, что его имя выплюнул древний Кубок Огня — вопреки всем правилам. Не он бросал в синее пламя пергамент, не он жаждал славы Трёх Волшебников Турнира, где смерть — частый гость. Но чары кубка не обмануть: теперь ему предстоит сразиться с драконами, глубинными тайнами и шепотками из собственных кошмаров, где змеиный голос щекочет затылок. Друзья отдаляются — одни в
За каменной стеной, отгораживающей захолустный английский городок от ветров иного мира, падает звезда — и юный Тристан клянется достать ее, чтобы завоевать сердце холодной красавицы. Но то, что он находит за стеной, не сверкающий камень, а хрупкую девушку с небом в глазах, чей свет манит не только его. За ней охотятся ведьмы, чьи пальцы скрючены веками, и принцы с кинжалами за спинами братьев. А еще — тени из прошлого Тристана: его отец, незнакомец в плаще с запахом грозы, запрещал ему
На краю уральского посёлка, где снег в апреле всё ещё хрустит под ботинками, шестнадцатилетняя Вера находит в колодце ржавый медальон с чужим именем. Его цепочка впивается в лёд, будто кто-то торопился спрятать следы. А ещё там — обрывок письма на немецком, который она понимает без словаря: странно, ведь в школе она едва тянет на тройки. Посёлок, где каждый двор помнит её деда — пьяницу, исчезнувшего в перестройку, — вдруг начинает шептаться за её спиной. Старухи крестятся, увидев медальон, а
В заснеженном Хогвартсе 1996 года, где свет фонарей дрожит в чёрной воде подо льдом озера, Гарри находит потрёпанный учебник зельевара с полями, испещрёнными ядовитыми советами. Его страницы пахнут старой кожей и чем-то металлическим, будто ржавчиной или кровью. Автор — таинственный «Принц-полукровка» — становится незримым союзником, чьй гений выводит Гарри на вершину класса... но чем чаще он шепчет заклинания из маргиналий, тем сильнее Дамблдор отдаляется, пряча обожжённую руку под мантией.
В промерзшем лагере среди вересковых пустошей, где костры едва отгоняют мрак, трое прячутся под плащом-невидимкой, чьи края уже истлели от страха. Гарри, Гермиона и Рон больше не ученики — они беглецы, заклейменные как «враги» в мире, где даже стены министерства шепчут доносы. Их цель — цепочка артефактов, оставленных тем, кто боялся собственной тени, но как искать то, что не имеет формы? Каждый предмет, словно ржавый амулет, жжет ладонь воспоминаниями о чужих предательствах. Рону снится, что
В развалинах Хогвартса, где каменные стены шепчут заклинания времен Второй мировой, Гарри бродит по коридорам, затянутым пеплом. Его тень, длиннее обычного, пульсирует в такт чужому сердцебиению — связь, что точит разум, как ржавчина. Друзья, спрятавшие страх за шутками, теперь копают глубже: не артефакты ищут, а *правду* о тех, кто обещал защитить. Здесь магия не искрится — она хрипит. Озёра под замком застыли, будто стекло, а в их глубинах мерцают лица, которых нет на старых портретах. Каждый
В крошечной английской деревушке 1950-х, где даже сплетни старушек у церковной ограды звучат как молитвы, отец Браун — полноватый священник в потёртой сутане — разгадывает преступления, попивая чай из термоса. Его оружие — не пистолет, а знание человеческих душ, выуженное за годы исповедей. Но когда в тихих переулках исчезает золотой крест XV века, а на лужайке у викария находят тело с странным узором из полевых цветов на ладони, даже его вера в доброту людей трещит. Здесь каждый грех пахнет
В затерянном ущелье Кавказа, где скалы шепчут на языке ветра, пятнадцатилетняя Залина находит в руинах древней часовни обгоревший свиток с символами, которые пульсируют, как жилы. Её отец, молчаливый лесник, вдруг начинает спешно жечь старые письма, а в селе учащаются ночные обходы «хранителей» в плащах из волчьих шкур. Подсказки ведут к пещере, где стены дышат теплом, а на потолке — росписи существ с оленьими рогами и глазами, как угли. Но чем ближе Залина к разгадке, тем чаще соседи
«Представь: где-то между пыльными трассами и бескрайними полями две женщины мчат на видавшей виды «Ладе», выкрашенной в цвет ржавого заката. Лиза за рулём — ветер в волосах, сигарета в зубах, будто пытается обогнать собственные сожаления. Катя рядом, с тетрадью маршрутов на коленях, верит, что точный расчёт спасёт от хаоса внутри. Их дорога — побег: Лиза — от очередного разбитого сердца, Катя — от офисных стен, давящих, как саван. Но русские трассы — не место для лёгких побегов. В глухой