В викторианском поместье, заросшем диким плющом до самых труб, доктор Дулиттл разговаривает с жуками-усачами о философии, а белый какаду с обожжённым крылом хранит в клюве ключ от исчезнувшей экспедиции. Его мир — это скрипучие полы, аптечка из перьев и чешуи, да шепот ветра, который звери переводят как «она бы тебя простила». Но старый друг-тюлень выныривает из пруда с вестью: юная королева умирает, и мифический остров, где растёт лекарство, ищут только на картах пьяных китобоев. Дулиттл
Италия, 1926 год. Англичанка Белль Эйтон, в платье, сшитом для лондонских вечеринок, теперь топчет пыльные дорожки Портофино, пытаясь превратить ветхий особняк в роскошный отель. Но море здесь пахнет не свободой, а солью и старыми долгами: за каждым гостем тенью крадётся невысказанное — от политических интриг до украденных фамильных драгоценностей. Её подталкивает не авантюризм, а бегство: от себя, от мужа, чьи пальцы вечно пахнут коньяком и тайнами. Местные шепчутся за её спиной, а в номерах
Лондон, начало нулевых. Алан Конвей, щеголь в потёртом твидовом пиджаке, селится в гостинице с видом на Темзу — номер 109, где обои отслаиваются, как старая киноплёнка, а воздух густеет от лжи и дешёвого виски. Его чемодан — сейф фальшивок: письма с поддельными подписями, очки в стиле Кубрика, мифы, которые он примеряет, как костюм. Он не мошенник — он режиссёр собственного спектакля. Каждый звонок из вестибюля, каждый восторженный шепот официанта («Вы же сняли *Сияние*?») закручивает пружину.