На окраине засыпанного пылью городка, где фонари мигают в ритме старого вальса, пятнадцатилетняя Варя находит в подвале кинотеатра «Рояль» коробку с плёнками, которые… шевелятся. Кадры оживают при свете проектора, выплёскивая на экран существ из теней — озорных, дерзких, словно сбежавших из забытых мультфильмов. Но их пляски обрывает странное правило: никто из анимашек не может пересечь границу экрана. Когда же пропадает младший брат Вари, исчезнувший ровно в полночь под мерцание киноленты, она
«Джеллистоун (2021)» — это взрыв смеха, хаоса и шляп! Представьте: городок, где аптека «Синди&Ко» раздает советы вроде «Йогурт? Нет, Йоги!» (спасибо доктору Йоги за гениальность), а мэр Гекльберри Хаунд орет в мегафон: «Выборы? Я тут вечный император добра!». Шедевр абсурда, который Тарантино обнял бы как потерянного брата-сюрреалиста. Магазин Магиллы? Это святыня стиля: галстуки-бабочки ярче радуги, шляпы, от которых тиктокеры в обмороке — «Джабберджо, это шедевр или галлюцинация?»
1925 год. Аббатство Даунтон — словно гигантские часы, где каждый винтик блестит лаком, но тикает чуть медленнее, чем за его стенами. Леди Мэри, холодная, как мраморный парапет библиотеки, обнаруживает в потайном ящике письмо, написанное чернилами, которые пахнут… жасмином и порохом. Оно угрожает не ей, а тому, что крепче стен: репутации семьи. А вокруг — шум: киноэкспедиция съезжает в имение, актрисы в бисерных платьях смеются слишком громко, а старый дворецкий шепчет повару: «Они же снимут
В тихом английском городке начала 2000-х Мистер Бейтс, бывший почтмейстер с упрямым взглядом и привычкой записывать каждую копейку в потрёпанный блокнот, замечает, что цифры в его отчётах живут своей жизнью. То исчезают пенсы, то множатся долги — будто невидимый крот роет норы в бухгалтерских книгах. Но Почта, монолит в строгих мундирах, не верит в кротов: «Ошибок нет. Только люди ошибаются». Его подталкивает не ярость, а тихий ужас — ведь если *он* виновен, то и сотни других, таких же, как он,
На окраине душного колониального поместья, затянутого лианами словно паутиной, Лия разбивает замок ржавым ключом, доставшимся ей от матери-англичанки, которую она не помнит. 1920-е в Раджастане — не время для сантиментов: местные шепчутся о проклятии рода, британские чиновники требуют продать землю, а в запертой библиотеке мерцают фотостеклянные портреты женщин, чьи лица стёрты кислотой. Лия ищет не наследство — ответ: почему мать бежала в джунгли ночью её рождения, оставив лишь блокнот с