На краю умирающего уральского посёлка, где ржавые рельсы теряются в тайге, семнадцатилетняя Катя каждую полночь слышит гудок поезда, которого не существует. Её старшая сестра исчезла год назад, оставив под кроватью сапоги, намертво приросшие к полу смолой и чьими-то чёрными волосами. Теперь Катя роется в брошенном депо, где под слоем угольной пыли находит билетёршу 1937 года с собственным именем в графе «пассажир» — выцветшие буквы вписаны поверх клякс, похожих на отпечатки пальцев. Посёлок
В приморском городке, где волны лижут ржавые остовы кораблей, шестнадцатилетний Глеб находит в лодке умершего деда странный компас — стрелки указывают не на север, а на тени людей. Каждый поворот прибора открывает мимолетные отголоски чужих жизней: обрывки ссор, забытые признания, крики из пустых переулков. Но чем чаще Глеб вглядывается в дрожащие стрелки, тем явственнее замечает — те, на кого падает свет прибора, начинают исчезать. Его подталкивает не любопытство, а вина: дед перед смертью
Крым, 2016. Интернат притулился меж гор, как старая рана на склоне. Веня, пятнадцать лет, кожей впитывает запахи пороха и сосновой смолы — его мир сужается до прицела и зверя в перекрестье. Но тут появляется *она*: учительница с глазами, как ночной прибой, которая видит в нем не сироту, а человека. Вместо уроков — тайные вылазки в запретные рощи, где ветви шепчут о свободе. Но чем ярче горит эта дружба, тем злее становятся взгляды воспитателей, а в кармане Вениного ватника множатся записки: