В осеннем Корнуолле 1830-х, где туман цепляется за утёсы, как старая вдовья вуаль, 24-летний Филипп встречает её — Рэйчел. Его двоюродный брат, взрастивший его в каменном имении с библиотекой, забитой трактатами о ядах, умер при странных обстоятельствах, оставив письма, полных паранойи и намёков на её вину. Теперь она здесь, в чёрном шелке, с глазами, которые "словно выдержаны в коньяке", и подарками: книгами о садах и горьким чаем из цветов, что растут только в её родной Италии.
В душных коридорах заброшенного архива МВД, где пыль застыла в лужах тусклого света, следователь Шелк натыкается на коробку с маркировкой «X-13». Внутри — плёнки, испещрённые цифрами, и прибор, напоминающий гибрид проектора и ЭКГ-аппарата. Его подталкивает не расследование убийства, а лихорадочный шёпот жертвы, случайно сохранённый устройством: голос принадлежит женщине, которую он безуспешно искал год назад. Но аппарат — не свидетель. Он ворует воспоминания, вырывая их из мозга, оставляя жертв
Лондон, 1973. Дождь стучит по крышам «косух», а двадцатидвухлетняя Джейн Теннисон, в пиджаке на два размера больше, пробирается сквозь дым в баре, где пахнет пивом и дешёвым лаком для волос. Её первое дело — пропажа девушки из рабочего квартала, но в участке шепчутся о «неженском деле», а в кармане у Джейн — письмо от сестры, которую искали всего неделю перед тем, как сдались. Каждый свидетель здесь словно зажат между страхом и молчанием: старуха с сигаретой в дрожащих пальцах бормочет о
Лондон, 1926. Дымчатый туман цепляется за кирпичные стены Олд-Бейли, а газовые фонари отбрасывают дрожащие тени на дело, от которого дрогнул бы даже циничный адвокат. Сэр Уилфрид Робартс, защитник с репутацией острого ума и хрупким сердцем, спрятанным в карман жилета, берется за процесс, пахнущий не порохом, но ядом: молодой обаятельный Леонард Войл обвинен в убийстве пожилой наследницы. Единственная ниточка к оправданию — жена Леонарда, холодная, как лезвие ножа, Ромейн, чьи показания начинают